Говорить «ступайте работать в деревню под Самарой» - это все равно что посылать олимпийскую сборную тренироваться в Урюпинск

- Виктория, что вас подтолкнуло начать эту работу?

- В России я работала врачом-инфекционистом приемного отделения инфекционной клинической больницы №4 в Уфе. Получив специализацию по тропической медицине и организации здравоохранения в странах с ограниченными ресурсами, поехала в Гватемалу работать в клинике от бельгийской некоммерческой организации. И сразу влюбилась в эту страну. Природа, богатое культурное наследие, а главное, люди тут уникальные.

Я заведовала двумя клиниками. Одна из них - в деревне Яланвиц. Там я только контролировала административные дела. А в деревне Похом наряду с решением оргвопросов еще и консультировала как врач. Работа была разная, по всем врачебным профилям, включая терапию, амбулаторную хирургию, гинекологию и акушерство. В каждой из клиник мы принимали по 25-30 пациентов в день. Работали круглосуточно. В клинике в Похоме «штат» состоял всего из двух сотрудников: я и акушерка Инти.

Когда мама приехала навестить меня, мы две недели ездили с ней по стране. И я увидела, что таких клиник, как те, в которых я работала, надо множество. В Гватемале один из самых высоких уровней хронически голодающих детей в мире. Женщины в деревнях рожают по 8-14 детей. Это страна с самым высоким уровнем подростковых и предподростковых (до 13 лет) беременностей. Я решила, что могу изменить ситуацию, начав открывать некоммерческие клиники. Сейчас я представляю организацию Health&Help, занимаюсь развитием медицинских программ проекта в Гватемале. В данный момент мы решаем вопрос об открытии второго проекта в Центральной Америке. Наш план - за пять лет открыть 10 стабильно функционирующих клиник в беднейших районах Латинской Америки.

- Как начиналось строительство клиники? Каковы основные финансовые источники проекта?

- Наш единственный источник финансирования – пожертвования от неравнодушных людей и компаний. Нам помогали несколько крупных предприятий со всего мира. Так, на краудфандинговой площадке Boomstarter мы собрали 1 327 465 руб. Дизайнер и бизнесмен Артемий Лебедев опубликовал информацию о нас в своем блоге, и за счет его поста мы собрали 200 тыс. рублей. Фандрайзинговая площадка Generosity принесла еще 14 545 долларов. Гватемальская фирма Cementos Progreso пожертвовала 450 мешков цемента. Компания MedShare (США) регулярно помогает в закупке медицинских расходных материалов по сниженным ценам. Вот так, с миру по нитке и собираем.

- А кто работает в клинике?

- Волонтеры. Сейчас у нас два врача: Маргарита Третьякова из Латвии и Марко Хасинто, гватемальский врач, получивший образование на Кубе. Им помогает медсестра Аманда Куин из Англии.

- Как клиника оборудована?

- У нас есть допплер, ЭКГ, центрифуга, стерилизаторы, микроскопы, анализаторы крови (гемоглобин, холестерин, глюкоза, ВИЧ), тесты мочи, спирометр, небулайзеры, отоскопы и офтальмоскопы. Самый базовый набор. Сейчас вот надо приобрести УЗИ-аппарат. Без него очень трудно работать с беременными. Оборудование нам подарили жертвователи из США, Германии. Медицинскую мебель дала гватемальская компания MUDI.

- Выбирая тропическую медицину, вы изначально планировали уехать из России?
- Я инфекционист. Специализацию «тропическая медицина» я получила уже после интернатуры в РФ – в Институте тропической медицины города Антверпен, в Бельгии. Если честно, в своей первой миссии в Гватемале я думала, что просто «наберусь опыта» и вернусь в Россию, буду работать, например, в Институте медицинской паразитологии, тропических и трансмиссивных заболеваний имени Е.И. Марциновского. Но когда я воочию увидела жизнь за чертой бедности, голодающих детей, для меня это стало точкой невозврата. Сейчас я уверена, что, работая в странах третьего мира, я приношу намного больше пользы, чем где бы то ни было. Но, конечно, и ответственность тоже большая.

- А как вы пришли в медицину?

- Я всегда хотела быть врачом. С детства мечтала работать в ER (приемном отделении). Как бы наивно ни звучало, но стимулом стал одноименный сериал. Кроме того, моя мама - она тоже врач - часто брала меня на работу. Наверное, это и определило мой жизненный путь. Я научилась видеть и понимать человеческую беду. И находить способ помочь человеку. И пока я могу помогать, я буду это делать. Человеколюбие - наша семейная черта.

- А почему именно тропическая медицина? Чем интересно это направление?

- Тем, что она требует напряжения мысли и сосредоточенности. Инфекционные болезни – это область, где тебе постоянно нужно диагностировать. Часто на решение поставленной задачи времени крайне мало: счет на часы и минуты. Кроме того, в тропической медицине для решения проблемы надо знать не просто симптомы болезней и то, как их лечить. Крайне важно хорошо знать циклы всех переносчиков (медицинская энтомология), резервуаров, нужно иметь знания о местах, где эти заболевания распространены (медицинская география), а также культуру и особенности народов (медицинская антропология). Без всего этого работать просто невозможно. Очень здорово осознавать, что ты уникальный специалист, но, скажу честно, у меня каждый день возникают сотни вопросов, и я всегда пишу коллегам и советуюсь, спрашиваю, сомневаюсь… В общем, врач учится всю жизнь. Это касается любой  специализации.

- На хобби, увлечения время остается?

- Я люблю читать. Читаю сейчас на трех языках. Это, кстати, тоже хобби - учить языки. Это очень ценно - иметь возможность объясняться на родном для человека языке. И хорошая тренировка для собственных нейронных связей. Что касается более энергичных активностей, то в России я занималась зимними видами спорта – горными лыжами, каталась на коньках, Плюс походы и водный туризм. Здесь же за неимением снега я танцую. Все латиноамериканские танцы: сальсу, бачату, ча-ча-ча, меренге, кумбию. У нас есть волонтер, приезжает раз в месяц учить деревенских детишек ритмике и танцам, а заодно дает мастер-классы для наших ребят, которые работают в клинике. Танцы очень расслабляют. И каждое утро - пробежка. Это самая доступная физкультура тут, в деревне.

- Если проект волонтерский, кто обеспечивает необходимый жизненный минимум сотрудникам?

- Волонтеров мы кормим. Для проживания у нас есть дом. Не люкс, конечно, - двухъярусные кровати, овсянка, рис и бобы. Люди, приходя к нам, подписывают контракт, что на такие условия согласны. Волонтерский дом - это три комнаты, помещение для занятий, столовая и кухня. А на территории есть даже небольшой сад.

- На многих российских территориях сегодня своя «гватемала» - ситуация со здравоохранением плачевная. Может, все же стоило искать применение своему энтузиазму в родной стране? Работы бы хватило точно.

- Говорить «ступайте работать в деревню под Самарой» - это все равно что посылать олимпийскую сборную тренироваться в Урюпинск. Я уверена, каждый человек имеет право выбирать, где ему жить и чем заниматься. И тем более – кому помогать. Мой мир больше, чем мир других людей. Я не вижу границ и считаю, что никто не вправе эти границы мне устанавливать.